Конечно, это был он, Саша Турецкий, правда весь перебинтованный и опутанный какими-то проводами, а худенькую, пышноволосую блондинку, с которой тот разговаривал, майор видел пока что только со спины.

– Иришка... – Даже отсюда, из-за дверей, Щеткин почувствовал, с каким трудом дается раненому каждое слово. – Прости меня, девочка, прости, я во всем виноват...

– Тебе нельзя много разговаривать, Шурик... – отозвалась жена.

– Ерунда... Иришка, я всегда буду с тобой... Если, конечно, ты этого захочешь...

– Помолчи, Шурик, тебе нельзя...

– Но ты должна знать... Я никогда не смогу быть другим... Даже если придется лежать мешком всю оставшуюся жизнь...

– Если ты скажешь еще хоть слово!.. – Голос Ирины Генриховны слегка зазвенел.

– Скажу... Ирка, как только я поправлюсь, знаешь, что мы сделаем в первую очередь? Поедем на море... Придем на пляж и будем гальку в воду бросать... Мы же с тобой так давно не были на море...

– Шурик... – Ирина вздрогнула, ее спина сделалась прямой и натянутой, словно струна. – Ты... Значит, ты все слышал?.. То, что я говорила, когда ты... И все-все слышал?

– Я всегда тебя слышу... И теперь мне жутко хочется оказаться на море, на пляже...

В палате на некоторое время воцарилась тишина. И снова ее нарушил сам Турецкий:

– Меркулов приходил?..

– Приходил. А я его прогнала, – твердо произнесла Ирина.

– Почему?

– Потому что!

Именно этот момент, когда трепетный разговор между супругами начал напоминать Петру Ильичу выяснение отношений, он и выбрал, чтобы вначале для приличия постучаться в палату и сразу вслед за этим объявиться на пороге. Женщина вздрогнула и обернулась: у нее оказалось удивительно красивое, правильное, но очень бледное и осунувшееся лицо с огромными голубыми глазами.

В настоящий момент в очах женщины было изумление, готовое вот-вот перерасти в возмущение.

– Здравствуйте, я не помешал? – невинно поинтересовался майор. Первым, как ни странно, среагировал Александр Борисович.

– У меня начались глюки, – убежденно произнес он. – Вижу Сэра Генри, которого здесь нет и быть не может...

– Как вы сюда попали?! – Ирина Генриховна вскочила со стула и грозно уставилась на майора. Глянув на моментально разъярившуюся жену друга, Щеткин наконец смутился:

– Я?..

– Вы-вы!..

– Я... Там никого не было... Здравствуй, Саша... Я ненадолго, только узнать, как ты...

– Как?.. Рассказ «Шерлок Холмс при смерти» помнишь?.. Иришка, знакомься: это Сэр Генри, я тебе о нем рассказывал... В общем, Петя Щеткин... А это моя жена Ирина...

– Очень приятно! – Майор покраснел.

– А мне – нет! Что вам, черт побери, всем от него нужно?! Теперь-то что?!

– Ира... не надо... – Александр Борисович слегка шевельнулся и тут же невольно сморщился от боли. – Прошу тебя... Я должен найти того, кто все это с нами сделал, а сам я вряд ли справлюсь...

Он снова поморщился, а Ирина Генриховна, плотно сжав губы, круто развернулась и выскочила из палаты... Но сразу же вернулась и, просунув голову в дверь, сурово поглядела на Щеткина:

– У вас пять минут! Я схожу к доктору и тут же вернусь, и тогда...

– Я понял! – умоляюще пролепетал Щеткин. – Я правда ненадолго!

Спустя секунду мужчины остались вдвоем и некоторое время просто смотрели друг на друга. Первым, вспомнив о предупреждении строгой супруги Турецкого, спохватился Петр Ильич:

– Саня, твоим делом от МУРа я занимаюсь...

– Нашли что-то, хоть какие-то зацепки? – тихо поинтересовался тот.

– Нет пока...

– А-а-а... Слушай, ты куришь?

– Нет, у меня ведь легкие слабые после ранения...

– Вот черт! – почти простонал Александр Борисович. – Давай так: я тебе что знаю расскажу... Значит, первое: девочка эта была под гипнозом, точнее, зомбированная... Бомбу привела бы в действие в любом случае.

– Почему так думаешь?

– Сама сказала...

– Значит, история с братом точно блеф, – покачал головой майор. – А цель террористов непонятна. Ни политических, ни каких-то иных требований... дурдом!

– Тупик... – отозвался Александр Борисович и на мгновение прикрыл глаза.

– Что с тобой? – испугался Петр Ильич.

– Нет-нет, ничего, просто голова почти не варит...

– Я, пожалуй, пойду. – Щеткин поднялся со стула, на краешек которого присел после ухода Ирины Генриховны, и только тут спохватился. – Слушай, чуть не забыл... Твое? – Он извлек из кармана каменного черного божка. – Нашли, между прочим, на тебе... То есть на твоей куртке...

– Гадкий какой... – поморщился Турецкий. – Зачем мне такая пугалка?.. Нет, не мое, конечно... Похож на какую-то восточную ритуальную фигурку... – Александр Борисович слабо улыбнулся. – Может, это он меня и спас, что-то вроде талисмана, а?..

– Может...

– В таком случае оставь его мне, Петь, вдруг еще раз поможет?.. Кстати, ты его как добыл?

– Вообще-то, честно говоря, спер у Колокатова, – признался Сэр Генри. – Из вещдоков... Хотел вернуть как можно быстрее!

– Нет уж, оставь! Обойдется Колокатов... А что, Костя Меркулов его в следственную бригаду ввел?

– Кажется... Нуда, ввел, но главный не он, кажется, а этот... Как его...

– Померанцев?

– Не-а, иначе как-то...

– Поремский?

– Точно, он. Митька у него вроде помощника... Так я пойду, Сань...

– Держи меня в курсе, Сэр Генри... лады?

– В курсе чего? – Вопрос произнесла объявившаяся вновь в палате Ирина Генриховна.

– Ириша...

– Ладно-ладно, молчу! Ты, Шурик, и впрямь неисправим.

Она вздохнула и неожиданно улыбнулась майору:

– А почему вы Сэр Генри все-таки?

– Это все Саня, – смутился Щеткин. – Мы в колхозе были, на картошке, там один пес, здоровый, как собака Баскервилей, меня невзлюбил... А ваш муж однажды от него меня спас... Как вмажет ему по морде томом Конан Дойла. Словом, с тех пор я и стал Сэром Генри...

И, окончательно смешавшись от Ирининого смеха, прозвучавшего едва ли не впервые за последние недели, выскочил из палаты, со всех ног бросившись в сторону черной лестницы: молчаливый санитар, истинный владелец халата, наверняка успел его заждаться и, возможно, мысленно проститься со своей собственностью.

5

В тот момент когда Сэр Генри, он же майор Щеткин, благополучно покидал строго охраняемый госпиталь через общедоступную дыру в заборе, возле проходной затормозила великолепная белоснежная иномарка – «Лендровер» последней модели. Из нее, покинув водительское кресло и на ходу нажав пульт сигнализации, выбрался среднего роста брюнет в элегантном светлом костюме с букетом пунцовых роз.

Войдя в помещение проходной и небрежно сунув в нос возникшему на его пути охраннику свои корочки, после чего тот беззвучно и довольно поспешно отошел в сторонку, Алексей Петрович Кротов уверенно зашагал к центральному входу корпуса, в котором находился Турецкий.

Прибыл он сюда, собственно говоря, с той же целью, что и майор, после первого совещания по делу погибшего Дениса в «Глории». Ради справедливости следует сказать, что Алексей Петрович непременно навестил бы его и безо всякой на то причины, но позднее, дождавшись, когда Александр Борисович почувствует себя хоть немного лучше, а прогнозы докторов станут более определенными. Однако в сегодняшних обстоятельствах, когда дорог был буквально каждый день и час, откладывать визит он не мог.

Слухи о том, что Ирина Генриховна выгоняет подряд всех посетителей, хоть как-то связанных с органами, Кротова не пугали, разве что вызывали улыбку: человека, способного выгнать его откуда бы ни было, Алексей Петрович как-то не представлял... И был, как выяснилось, прав.

Возможно, свою роль сыграло и то обстоятельство, что Турецкий в свое время не раз и не два делился с женой собственными предположениями о подлинном месте службы Кротова. Возможно, еще и то, что тот был другом погибшего Дениса. Однако, так или иначе, очень часто на людей, сталкивающихся с Кротовым, сама его натура, манера держаться и проницательный взгляд темно-синих с прищуром глаз действовали почти гипнотически.